Я хочу рассказать тебе про одно утро с Джоном в Норвегии:
Накануне я читала книгу Лу, она о Финляндии, но действие её в Осло происходит, и вот Лу писал об углу парка с прудиком и мотиком. Потом было субботнее утро, я сменила чёрную одежду на кофейную, а эта худи такая мягкая, мне в ней тааак хорошо, я прям словно укутанная в перину в ней, так вот, мы вышли из гостиницы и пошли в сторону Вигеланда, и пройдя буквально 300 метров был тот самый угол парка с прудиком и мостиком, очень красиво, а у меня на Анри был одет полтинник и пруд с мостиком не влезали до конца. А через дорогу было кафе, и мы пошли туда завтракать, "ты хочешь сидеть внутри или снаружи?" "снаружи конечно" захлопала я в ладоши. Я помню, что светило такое яркое солнце, что я закрывала глаза. А вокруг сидели норвежцы. Они, оказываются, любят завтракать не дома. Какая славная привычка! Отличная идея! И тут я увидела норвежца, который читал... Aftenposten!!!!!!! Та самая газета, которую читал главный герой у Лу, которая у него всегда намокала, потому что он принимал душ, и всегда забывал прикрыть дверь и вода лилась на этот Афтенпостен! И вот я вижу эту газету и норвежца. А мой дорогой мужчина тем временем внутри кафе делает мне завтрак. Я сказала делает, потому что разрешила ему самому выбрать мне еды. И ещё потому, что так же как и в старбаксе, ты себе сам в кофе сыплишь всякой прелести, и я разрешила ему сделать мне кофе. Вообще, разрешила не то слово. Я попросила его! Точнее, собиралась попросить, но он опередил меня и сказал "садись тогда здесь, а я принесу тебе завтрак" и скрылся за стеклянной дверью, потом очень трогательно вернулся и спросил, что же я хочу на завтрак, вот это очень важно, русские всегда говорят "что ты БУДЕШЬ на завтрак" словно у тебя выхода не будет и тебе придётся съесть это во что бы то ни стало, а они, и он, говорят "what do u WANT for breakfast", потому что важно то, чего я ХОЧУ, и то, что потом я могу это не есть, если передумаю, а не это ужасное БУДУ и точка. И я отвечаю, что хочу чтобы он сам решил. Так здорово греться на солнышке и расслабиться, пока кто-то стоит за тебя в очереди. Так вот, он стоит в очереди, а я в это время разглядываю норвежца с афтенпостен и даже смотрю что это такое он там ест. Кофе и булочка. Очень мило. Я меняю объектив на свой китовый 18-200 чтобы потом обратно перейти дорогу и снять прудик ещё раз. Сквозь стеклянные стены кафе я вижу, как мой мужчина делает нам кофе, ставит это всё на подносик, и выходит ко мне. Мой мужчина такой высокий, статный, очень серьёзный, такой большой с маленьким подносиком, на котором круасаны и сэндвичи и две большие чашки капучино, но вот он выходит, солнце бьёт ему в глаза, он жмурится, но вот он видит меня, лицо его озаряет улыбка, он направляется к столику, где сижу я вся такая кофейная, я двигаю Анри, он садится, здоровается, словно впервые меня видит, потом протягивает мне салфетку, а я сперва не понимаю чего он хочет от меня, тогда он с очень милой шуткой произносит мою фамилию, и кладёт мне салфетку на колени. А я уж и забыла что принято класть салфетку себе на колени. А он тем временем просит, чтобы я посмотрела как он оформил мне пенку в капучино, а он там нарисовал корицей облака, убедившись что я оценила, он принимается размешивать мой капучино. Большая белая чашка. Что может быть прекрасней большой белой чашки, которую приносит тебе....дорогой тебе человек. Помимо этого он приносит мне ещё самый длинный сэндвич в моей жизни, состоящий из хрустяще-мягкой толстой булки, такие в Австрии были, нежнейшего бекона (такой бекон только в Европе есть, у нас я так и не встретила подобный вкус), плавленного сыра, листьев салата и заботливо вынутых помидоров..... А он ел круасаны. Он знает, что я не люблю всякие эти булочки. А он любит. Это было такое замечательное субботнее утро.... Мне так трепетно об этом вспоминать. Я люблю вспоминать то утро. Каждый день я смотрю как оно утекает всё дальше и дальше от меня и нет никакой возможности удержать его. Мы все умеем отпускать.
Накануне я читала книгу Лу, она о Финляндии, но действие её в Осло происходит, и вот Лу писал об углу парка с прудиком и мотиком. Потом было субботнее утро, я сменила чёрную одежду на кофейную, а эта худи такая мягкая, мне в ней тааак хорошо, я прям словно укутанная в перину в ней, так вот, мы вышли из гостиницы и пошли в сторону Вигеланда, и пройдя буквально 300 метров был тот самый угол парка с прудиком и мостиком, очень красиво, а у меня на Анри был одет полтинник и пруд с мостиком не влезали до конца. А через дорогу было кафе, и мы пошли туда завтракать, "ты хочешь сидеть внутри или снаружи?" "снаружи конечно" захлопала я в ладоши. Я помню, что светило такое яркое солнце, что я закрывала глаза. А вокруг сидели норвежцы. Они, оказываются, любят завтракать не дома. Какая славная привычка! Отличная идея! И тут я увидела норвежца, который читал... Aftenposten!!!!!!! Та самая газета, которую читал главный герой у Лу, которая у него всегда намокала, потому что он принимал душ, и всегда забывал прикрыть дверь и вода лилась на этот Афтенпостен! И вот я вижу эту газету и норвежца. А мой дорогой мужчина тем временем внутри кафе делает мне завтрак. Я сказала делает, потому что разрешила ему самому выбрать мне еды. И ещё потому, что так же как и в старбаксе, ты себе сам в кофе сыплишь всякой прелести, и я разрешила ему сделать мне кофе. Вообще, разрешила не то слово. Я попросила его! Точнее, собиралась попросить, но он опередил меня и сказал "садись тогда здесь, а я принесу тебе завтрак" и скрылся за стеклянной дверью, потом очень трогательно вернулся и спросил, что же я хочу на завтрак, вот это очень важно, русские всегда говорят "что ты БУДЕШЬ на завтрак" словно у тебя выхода не будет и тебе придётся съесть это во что бы то ни стало, а они, и он, говорят "what do u WANT for breakfast", потому что важно то, чего я ХОЧУ, и то, что потом я могу это не есть, если передумаю, а не это ужасное БУДУ и точка. И я отвечаю, что хочу чтобы он сам решил. Так здорово греться на солнышке и расслабиться, пока кто-то стоит за тебя в очереди. Так вот, он стоит в очереди, а я в это время разглядываю норвежца с афтенпостен и даже смотрю что это такое он там ест. Кофе и булочка. Очень мило. Я меняю объектив на свой китовый 18-200 чтобы потом обратно перейти дорогу и снять прудик ещё раз. Сквозь стеклянные стены кафе я вижу, как мой мужчина делает нам кофе, ставит это всё на подносик, и выходит ко мне. Мой мужчина такой высокий, статный, очень серьёзный, такой большой с маленьким подносиком, на котором круасаны и сэндвичи и две большие чашки капучино, но вот он выходит, солнце бьёт ему в глаза, он жмурится, но вот он видит меня, лицо его озаряет улыбка, он направляется к столику, где сижу я вся такая кофейная, я двигаю Анри, он садится, здоровается, словно впервые меня видит, потом протягивает мне салфетку, а я сперва не понимаю чего он хочет от меня, тогда он с очень милой шуткой произносит мою фамилию, и кладёт мне салфетку на колени. А я уж и забыла что принято класть салфетку себе на колени. А он тем временем просит, чтобы я посмотрела как он оформил мне пенку в капучино, а он там нарисовал корицей облака, убедившись что я оценила, он принимается размешивать мой капучино. Большая белая чашка. Что может быть прекрасней большой белой чашки, которую приносит тебе....дорогой тебе человек. Помимо этого он приносит мне ещё самый длинный сэндвич в моей жизни, состоящий из хрустяще-мягкой толстой булки, такие в Австрии были, нежнейшего бекона (такой бекон только в Европе есть, у нас я так и не встретила подобный вкус), плавленного сыра, листьев салата и заботливо вынутых помидоров..... А он ел круасаны. Он знает, что я не люблю всякие эти булочки. А он любит. Это было такое замечательное субботнее утро.... Мне так трепетно об этом вспоминать. Я люблю вспоминать то утро. Каждый день я смотрю как оно утекает всё дальше и дальше от меня и нет никакой возможности удержать его. Мы все умеем отпускать.
И потом мы перешли дорогу обратно и я сфотографировала тот пруд, о котором и Лу написал, вскользь так написал, ведь он о Финляндии пишет, но сам-то в Осло, и его упоминания этих улиц, их названий и районов, мне кажется что я там, я начала эту книжку читать на полёте туда, и вот ещё не дочитала, потому что времени мало, но я читаю каждый день, понемногу, на ночь, когда в три часа ночи ложусь, потому что мне страшно и я дрожу, а книга меня очень отвлекает, она забавная и она возвращает меня к сиреневому городу, который так нас любил, меня и его, и вот я читаю чуть-чуть, но скоро дочитаю. Но сегодня я купила ещё две книжки, одну из-за названия, оно мне очень понравилось, "подозрительные пассажиры твоих ночных поездов", японской современной писательницы, живущей однако в Германии. Это будет интересно. И ещё одну книгу ЛУ, "тихие дни в перемешках" и я надеюсь, что там тоже действие будет в Осло.... А летом, когда всё закончится, я буду ходить по книжным магазинам в промежутках между своим творчеством и искать книги, действие которых будет проходить в Осло. А ещё мне нужно полное собрание сочинений Ибсена, он бог, а сегодня я видела только те пьесы которые у меня есть, и ещё Генри Миллер нужен, но толста-претолстая книжка с его романами стоит 700 рублей, и мне почему-то стало жалко, потому что ДВА из этих романа я читала, почему-то остальные сложно найти не в сборниках а отдельно.... Нет, не так, я буду завтракать в кафе где-нить неподалёку от театра оперетты, а потом переулками идти к дому книги и подолгу там стоять, а потом выходить с книжками и ложиться в скверик у фонтана и представлять, что я в Барселоне, в которой я никогда не была, и вот я буду лежать словно в Барселоне у фонтана и читать между строк об улицах Осло, а потом сяду и стану строчить свои джазовые истории, которые только летом и сочиняются....
И ещё я буду спать ложится на рассвете. Это так здорово. Это очень необычно. Странно. Но тебе так хочется спать, что ты засыпаешь, несмотря на то, что солнце уже светит тебе в окно.... И тебе снится, что ты собираешь цветы, тебе снится субботнее утро, и фьорд, и прудик с мостиком, и писатели, и поэты, они с тобой говорят, а ты с улыбкой едешь на велосипеде. И как хорошо просыпаться в пустой квартире, улыбаться по инерции, и грустнеть, не находя его рядом с собой, брать Ститча на руки и идти ставить чайник, вернее нет, сначала писать, потом чайник, и да, я писаю со Ститчем на коленях, потому что иначе Персик прыгнет мне на колени и оцарапает, или собака откроет дверь и положит свою слюнявую мордочку. И вот чайник вскипает, а я понимаю, что не хочу ни чаю ни кофе, а просто пить хочу, а в доме нет воды, её нет, и я давно пью из-под крана, потом я сажусь проверять почту, засиживаюсь и наконец мне захочется чаю моего вкусного особенного, но чайник уже надо заново ставить.... Потом замечаешь, что белая украла твой носочек, а рыжая положила твои трусы себе в миску и ты думаешь ну воооот, заново стирать. Мне нравится что тебе нравится, что я называю своих собак "белая и рыжая".
А потом я смотрю на время и понимаю, что опаздываю, а я ненавижу опаздывать, для меня это унизительно.
А потом проходит ещё один день, и вроде ничего так, но вот эти проклятые самолёты, они всё летят и летят мимо твоего окна, по такому ОЧЕНЬ красивому сумеречному небу, и у них горят огоньки, я уж не знаю как называются фары у самолёта, может просто "фары самолёта", не знаю, или какие-нить габаритные огни, но мне больше нравится просто "огни". И вот они летят, и весь день насмарку, весь день ты была умничкой, почти без переживаний, но эти самолёты... Они прям знают на что надавить.
Хочется открыть иногда дверь своей квартиры и шагнуть в то субботнее утро...
И ещё я буду спать ложится на рассвете. Это так здорово. Это очень необычно. Странно. Но тебе так хочется спать, что ты засыпаешь, несмотря на то, что солнце уже светит тебе в окно.... И тебе снится, что ты собираешь цветы, тебе снится субботнее утро, и фьорд, и прудик с мостиком, и писатели, и поэты, они с тобой говорят, а ты с улыбкой едешь на велосипеде. И как хорошо просыпаться в пустой квартире, улыбаться по инерции, и грустнеть, не находя его рядом с собой, брать Ститча на руки и идти ставить чайник, вернее нет, сначала писать, потом чайник, и да, я писаю со Ститчем на коленях, потому что иначе Персик прыгнет мне на колени и оцарапает, или собака откроет дверь и положит свою слюнявую мордочку. И вот чайник вскипает, а я понимаю, что не хочу ни чаю ни кофе, а просто пить хочу, а в доме нет воды, её нет, и я давно пью из-под крана, потом я сажусь проверять почту, засиживаюсь и наконец мне захочется чаю моего вкусного особенного, но чайник уже надо заново ставить.... Потом замечаешь, что белая украла твой носочек, а рыжая положила твои трусы себе в миску и ты думаешь ну воооот, заново стирать. Мне нравится что тебе нравится, что я называю своих собак "белая и рыжая".
А потом я смотрю на время и понимаю, что опаздываю, а я ненавижу опаздывать, для меня это унизительно.
А потом проходит ещё один день, и вроде ничего так, но вот эти проклятые самолёты, они всё летят и летят мимо твоего окна, по такому ОЧЕНЬ красивому сумеречному небу, и у них горят огоньки, я уж не знаю как называются фары у самолёта, может просто "фары самолёта", не знаю, или какие-нить габаритные огни, но мне больше нравится просто "огни". И вот они летят, и весь день насмарку, весь день ты была умничкой, почти без переживаний, но эти самолёты... Они прям знают на что надавить.
Хочется открыть иногда дверь своей квартиры и шагнуть в то субботнее утро...
0 коммент.:
Отправить комментарий